Автор не известен

Человек, который искал Сатану

Много лет назад случилось так, что я оказался перед трудным выбором. Наконец, я принял решение, но сомнения все-таки оставались. Не сумев разрешить их, я отправился к Мастеру и рассказал ему о своей проблеме.
— Как узнать, когда решение приходит от Бога, а когда от нафса.1 — спросил я его. Он помолчал немного и сказал:
— Для суфия все, что приходит от Бога, есть Бог, а все, что приходит от нафса, ...есть Бог.
Когда я был молодым, незрелым юнцом, я часто бродил по базару, среди суматохи и толкотни, столь привлекательной для всех мальчишек. Однажды, проходя среди базарных лотков, я увидел седого старого человека — на нем был зороастрийский пояс — возбужденно говорящего с сурового вида муллой. Привлеченный горячим спором, я пробрался к ним поближе.
— Ты поступил бы мудро, если бы стал мусульманином, подобно мне, — говорил мулла огнепоклоннику, — вместо того, чтобы оставаться язычником.
— Если Бог этого захочет, так и будет, — ответил старик-зороастриец.
— О невежда, этого Бог и хочет, но Сатана не допускает, — говорил мулла, — он не желает, чтобы ты был праведным.
— Поразительно! — воскликнул зороастриец, — оба, и Бог и Сатана, обладают волей, но, похоже, Сатана берет над Богом верх. Тогда зачем мне следовать за слабым? Ведь если я мудр, я последую за тем, кто сильнее, не так ли?
По сконфуженному лицу муллы я понял, что ему нечего возразить на слова старика. Извергая проклятия, он исчез в толпе. Хотя больше я никогда не встречал этих людей, я не мог забыть этот спор. Он произвел на меня очень сильное впечатление, что, несомненно, повлияло на сон, увиденный той ночью, или, вернее, на то, что случилось потом.
Я не очень хорошо помню этот сон. Я был в странном доме и быстро шел через анфиладу комнат. В каждой комнате обитал отвратительный демон, исчадие ада, один ужаснее другого. Я откуда-то знал, что, двигаясь дальше, в одной из комнат в конце концов увижу самого ужасного из всех демонов, самого Сатану. Несмотря на это, остановиться я не мог. И действительно,- достигнув последней комнаты, я очутился лицом к лицу с гнуснейшим, отвратительным существом, которое не мог себе и вообразить. В этот миг я проснулся в ужасе, покрытый испариной. С облегченьем поняв, что это лишь сон, я открыл глаза в надежде успокоиться в привычной обстановке своей комнаты. Все было как прежде. Но я был не один. В ногах моей кровати сидел человек. Он был необычайно красив, с худым лицом, орлиным носом и пронзительными "кошачьими" глазами. Его гладкие черные волосы были зачесаны назад, открывая высокий лоб. Я никогда не видел этого человека раньше и не мог понять, как он проник в мою комнату. Но что- то в нем было мне знакомо. Я собирался спросить его, кто он и что делает в моей комнате, когда он посмотрел на меня, усмехаясь. Это была отвратительная, наводящая ужас усмешка.

И я точно знал, что человек, сидящий передо мной, бьш никто иной, как сам про клятый. Я был ошеломлен. Как это могло быть, пытался я понять? Ведь он вовсе не похож на то отвратительное существо из моего сна. В замешательстве я отвел глаза. Когда я заставил себя вновь взглянуть на него, он уже исчез. Мысли мои смешались. Я не понимал, что все это значит. Зачем Сатана приходил ко мне и что означает его ужасная усмешка? Может быть, мне только приснилось, что я проснулся? А если нет, то чего он хотел от меня? Беспокойство от этого происшествия не давало мне спать. Только через два дня я смог заснуть снова. Меня так захватило это событие, что я испытал жгучее желание понять, кто же такой Сатана.
Я оказался перед той самой дилеммой, которую поставил старик-зороастриец на базаре. Конечно, идея о превосходстве Сатаны над Богом была абсурдной. Бог сильнее Сатаны, как же может быть иначе? И однако, ответ старика мулле заинтриговал меня. Я недоумевал, как возможно объяснить существование зла, Сатаны, в мире, если Бог — всемогущ? Ответ старика заключал в себе парадокс, и мною овладело жгучее желание разрешить этот парадокс, иными словами — понять Сатану и объяснить существование в мире чудовищного зла — жадности, ненависти, предрассудков, несправедливости, насилия, которые и правили миром. Чтобы найти ответ, я начал читать все подряд, что смог найти, о существовании зла.
К моему разочарованию, я вскоре обнаружил, что огромное большинство авторов, даже те, кто был в других отношениях талантливым и проницательным, по этому вопросу несли всякую чушь. В конце концов я стал таким знатоком проблемы зла, что перестал находить в книгах что-то новое для себя. И я решил искать ответы на свои вопросы не в книгах, а из уст людей, близко знакомых с Сатаной и злом. Я подумал, что истинную природу Сатаны можно узнать у тех, кто принял его и его образ действия. Но к моему изумлению оказалось не так-то просто найти того, кто был бы на "короткой ноге" со злом. Я обнаружил глупость. Я наткнулся на низменность. Я нашел эгоистичность, жадность, пошлость, ненависть, гнев. Но ни в ком я не нашел осознанного восприятия зла. Зло действовало очень эффективно, но без малейшего осознавания теми, кто находился под его чарами. Как могли они что-нибудь рассказать о своем хозяине, будучи его подручными неумышленно?
* * *
Месяцы слагались в годы, а я ничуть не приближался к тому, что искал. Я был на грани того, чтобы оставить свои искания, сокрушенный своими неудачами, когда решил отправиться в паломничество. Возможно, сказал я себе, Бог дарует мне то, в чем отказал Сатана. На пути в Мекку мне случилось остановиться на несколько дней в Багдаде — не помню, по какой причине, если она и была. Это было лучшим из всего, что я сделал. В первый же вечер в Багдаде, сидя в чайхане, я услышал снаружи какой-то шум. Любопытствуя, я вышел узнать причину такой суматохи. Чуть ниже по улице вокруг нескольких людей преклонного возраста собралась целая толпа. С трудом пробравшись поближе, я оказался около говоривших и мог разобрать, о чем идет речь. Я повернулся к стоящему рядом парню и спросил его, что здесь происходит. — Это суфийские шейхи, мудрые люди, они собрались здесь, чтобы поговорить на духовные темы.
Поблагодарив его, я повернулся к группе мужчин, начавших оживленное обсуждение. К моему удивлению, они обсуждали именно ту тему, которая так настойчиво преследовала меня: что есть зло. Я стал слушать с предельным вниманием. Один из мужчин обратился к собравшимся и произнес благословение — я не вполне разобрал, что это было. Затем он начал рассказывать:
— Однажды, исполненный веры /букв, по тексту "полностью уповая на Бога", поскольку здесь идет речь об особом виде паломничества - хадж с полным упованием на Бога/, я пересекал пустыню. Три дня у меня не было ни крошки хлеба, ни глотка воды, слабость моя все увеличивалась и увеличивалась. На четвертый день Иблис явился ко мне и сказал:
— Ты роздал все свои богатства и владения лишь для того, чтобы отправиться в паломничество голодным? Зачем? Тебе легче было бы путешествовать, имея все это. Услышав эти слова, я взмолился:
— О Господи, Ты послал врага к Своему другу, чтобы он уничтожил его? Без Твоей защиты я беспомощен и не смогу выбраться отсюда.
В ответ прозвучал голос:
- О путник, выброси все, что у тебя в карманах, чтобы Мы могли ниспослать тебе то, что пребывает в Незримом.
Я сунул руку в карман и нашел там четыре серебряные монетки, о которых я совсем забыл. В тот миг, когда я их выбросил, Иблис исчез, а мне была послана пища из Незримого. Эта пустынная часть мира /букв. "Эта сточная яма", ведь пустыня — это сад Господа, здесь же речь идет о тварном мире в целом как царстве Сатаны/, это узилище — владения Сатаны. Остерегайтесь его владений — тогда он ничего не сможет поделать с вами.
С противоположной стороны поднялся другой мужчина и начал говорить:
- Да, истинно, мир — царство Сатаны. Но Сатана не только в мире, он присутствует в каждом из нас. На самом деле он не что иное как низменная душа странника, его "я". Каждый день страсти облекаются в триста шестьдесят разнообразных божественных одежд, сбивая искателя с пути истинного. Но Сатана не может проникнуть в сердце и внутреннюю сущность путника, если страсть к совершению греха не проявляется в нем. Когда предрасположенность к страсти возникает в ком-либо, Сатана использует ее и лелеивает, проецируя на сердце. Это и есть "искушение", начинающееся со страсти и представляющее собою самое гнусное из действий Сатаны. Обман Сатаны держится на твоем собственном бесчестии, каждое твое желание и есть твой Сатана.
Где-то позади говорящего раздался голос:
- Снимая покров, Величайший проявляет Себя в гневе. Как дуалисты сотворяют везде Сатану?
Из толпы прокричали:
— Ересь! Лицемерие!
— Нет, это не ересь и не лицемерие, — сказал третий мужчина в ответ толпе. — Или вы не знаете, что у Бога два имени? Одно — Милостивый и Милосердный, другое — Всемогущий. Из атрибута Мощи Он вывел Иблиса в существование. А из атрибута Милости — Мохаммада. Оба, и Иблис, и Мохаммад, ведут по Пути. Иблис уводит от Бога, тогда как Мохаммад направляет к Нему.
Когда я услышал это, меня начала бить дрожь. В своем невежестве и гордыне я думал, что о Сатане и зле я узнал все что можно. Сейчас же я ясно понял, что не знал ничего. Начитался небылиц и бесплодных фантазий, наслушался праздных мечтателей. Как только я немного успокоился, я заметил странного мужчину, смотревшего на меня. Сам человек был ничем не примечательный, если не считать его просто-таки царственного зеленого плаща, выделяющегося среди шерстяных заплатанных плащей, которые обычно носят дервиши. Когда я повернулся, чтобы еще раз взглянуть на него, его не было. Я начал осматриваться и заметил его, вернее, край его плаща, исчезающий за углом. Что-то инстинктивно толкнуло меня, и я последовал за ним. Сначала я потерял его из виду, но в конце концов обнаружил на маленькой грязной улочке. Я замедлил шаги и, успокоившись, подошел к нему.
— Извините меня, я видел Вас на собрании. Могу я поговорить с Вами?
Человек в зеленом плаще приостановился и, обернувшись, бросил на меня короткий взгляд через плечо. На мгновение мне показалось, что он сейчас уйдет, но он повернулся ко мне.
— Зачем вы беспокоите меня? Что во мне могло заинтересовать вас? Не могу предложить вам ничего, принадлежащего этому миру.
— Я этого и не ищу. Мне бы только хотелось поговорить с Вами, если у Вас есть время. Рассказать о своей дилемме.
- На собрании было много людей знания. Почему бы не спросить кого-нибудь из них?
— Я устыдился своего невежества и не осмелился подойти к ним.
— А почему вы беспокоите меня?
- Не знаю В Вас было что-то... Когда я смотрел на Вас, мне показалось, Вы все понимаете, о чем там говорилось, и что Вы все это уже знаете. А еще, Вы так пристально смотрели на меня.
Я ожидал, что он откажет или рассердится, но он удивил меня.
- Что это за дилемма, о которой вы говорите?
- Всю жизнь я пытался понять зло и Сатану. До сегодняшнего дня я думал, что изучил зсе. что можно об этом узнать. Теперь я осознал, что не знаю ничего. Чувствую, что сейчас моя цель даже дальше, чем в начале моих поисков.
Я хотел продолжить, но человек прервал меня взмахом руки, зеленая вспышка плаща на мгновение ослепила меня.
— Какова бы ни была ваша дилемма, я могу дать ответ и уберечь вас от неприятностей. Но сомневаюсь, что вы послушаете меня.
- Почему?
- Потому что это не то, что вы хотите услышать.
— Все равно скажите.
— Ответ прост: забудьте о Сатане. Игнорируйте его. Сатана слаб и немощен перед Богом. Рассматривайте его как нечто чрезвычайно незначительное. Утратьте интерес к Сатане и полностью предайтесь Единому, Несравненному и Всемогущему. Поминайте Его с каждым дыханием.
— Но как я могу забыть или утратить интерес к тому, что я стремился понять столько лет?
— Я сказал, что вы не в состоянии воспользоваться моим советом.
— Возможно, однажды я пойму Сатану и тогда смогу думать о нем как о чем-то незначительном, и забуду о нем?
— Я уже сказал все, что необходимо знать о Сатане.
— Но Вы знаете много больше. Скажите же мне, позвольте и мне узнать то, что знаете Вы. Может быть, посредством знания я смогу пренебречь им.
— Это не поможет вам игнорировать его. Ведь он — "вводящий в заблуждение". Он всегда знает больше вас и исказит все, что вы знаете. Сатана намного умнее любого человека. И поскольку вы так настойчивы, я немного расскажу о том, что вы хотели узнать. По крайней мере, в одной вещи вы были правы: кое-чего вы не знаете. Начнем с того, что вопрос о зле и вопрос о Сатане — это две абсолютно разные темы. Зло может существовать с точки зрения человека, но с Божественной точки зрения как возможно существование зла? Если ты совершаешь злое — ты причиняешь зло самому себе. Как может твоя злонамеренность исходить от Бога? Бог есть абсолютное добро и ничего, кроме чистейшего добра. Как Он может быть причиной зла? И разве не Он сотворил Адама и Иблиса, Моисея и Фараона?
— Но если задачей Сатаны не является распространение зла, то что же тогда?
— Вы бы не смогли этого понять. Так чего беспокоиться? Это будет звучать для вас как ересь или чепуха.
— Если Вы не хотите сказать, дайте мне возможность узнать это самому, даже и от самого Сатаны, уж он-то точно даст мне ответ.
— Похоже, ты еще больший глупец, чем я думал, если хочешь говорить с Сатаной. А с чего ты решил, что я могу тебе в этом помочь?
— Я слышал, что те, кто близок к Богу, могут сами призывать и допрашивать Сатану.
Человек в зеленом плаще запрокинул голову и засмеялся так, словно я был сумасшедшим. Когда он прекратил смеяться, то пристально взглянул на меня.
— Делай что должен. Но что бы ни случилось, помни, Иблис необычайно хитер. Чтобы совратить тебя, он использует все, даже истину. И да поможет тебе Бог. С этими словами он поверил лея и исчез, хотя я не заметил, как он уходил. Все получилось отлично, подумалось мне. Внезапно я почувствовал себя опустошенным. Все, что я хотел, так это найти местечко, чтобы передохнуть. Не зная точно, где я нахожусь, я пошел наугад. Я потратил несколько часов, прежде чем нашел мечеть, где решил остановиться. Совершив омовение, я заметил мужчину странного вида, шедшего ко мне. По какой-то причине от его присутствия во мне стал нарастать страх, возможно, потому, что я был чужестранцем. Когда человек оказался рядом, я спросил его, кто он, чувствуя еще больший страх.
- Зачем ты спрашиваешь, если ты сам искал меня? А представляешься таким наивным и испуганным. Зачем играть со мной в такие игры? Я могу и получше провести свое время.
Я с трудом верил своим ушам.
- Это ты, про клятый!
- Я тот, кто я есть. Зачем ты искал меня?
- Хотел узнать тебя получше.
- Мы и так почти братья.
- Бывает, что и братья — чужие друг другу.
- Бывает.
— Тот, кто устроил нашу встречу, сказал мне, что сеять зло может быть?
— Он так сказал тебе?
не ваше занятие. Как это
Я кивнул головой.
— Может, ты и не такой наивный, как кажешься.
Я растерялся и, наконец, решился спросить прямо:
— Если это так, то кто ты и какова твоя истинная цель?
Тряхнув головой, Иблис ответил:
— Вы, человеческие существа, поражаете меня. Сотни тысяч лет я преданно поклоняюсь Богу, пребывая между страхом и надеждой. Мое имя было Азазил, и именно я указал ангелам дорогу к Божественному Присутствию. Не было более преданного Богу, чем я. И ты смеешь говорить со мной о зле и спрашивать, кто я такой? А кто ты такой?
— Я больше не уверен в том, что знаю, кто я, но я не тот, кто был проклят Богом, как ты.
— Быть проклятым Им слаще в сотню раз, чем отвратиться от Него к иному. Посмотри на себя! Ты так погружен в мысли обо мне, что совершенно не помнишь о Нем. Ты забыл, что все исходит от Него. Я ничего не делаю без Божьего веления. Он хотел сделать меня символом проклятья. Он сделал что хотел и использовал Адама просто как предлог.
— Ты не боишься Божьего гнева?
— Боюсь? Почему я должен бояться? Если другие бегут от Его шлепков — пусть их. Пожалуйста. Возлюбленный сделал мне подарок на память, и я храню его, невзирая на то, сладок он или горек. Тот, кто различает, все еще неопытен в любви.
Я ощутил, что еше немного — и из ушей у меня пойдет кровь. Голова у меня закружилась. Я-то был уверен, что Сатана — зло, что он ослушался Бога, а сейчас почти убедился в том, что он — один из любящих Бога.
— "Один из любящих Бога"?
Иблис оглушительно расхохотался.
— Ты наносишь мне оскорбление. Именно полная приверженность Божественному Единству помешала мне пасть ниц перед Адамом. Я не один из любящих Бога. Я величайший из любящих Его. Как бы ни проклинали меня, я никогда не подчинюсь никому, кроме Него. Если бы даже на мгновение я отвлекся на что-то еще, не было бы у меня такой власти над миром.
Никогда в жизни я не был так смущен и напуган, как в этот момент. Теперь я понял, почему человек в зеленом плаще предостерегал меня от разговора с Сатаной. Я попытался разжать его хватку. Хотелось бежать от него, но я все еще не узнал, зачем он появился много лет назад в моей комнате, и надеялся получить ответ.
— Мне хотелось бы спросить еще об одном.
- О сне и моем появлении?
- Да. Как ты узнал?
- Как узнал? Вы, дети Адама, действительно туповаты. Нет ничего, чего бы я не знал о самости. Я — князь самости. Это мои владения от края и до края. Я знаю, что вы намереваетесь совершить еще до того, как вы задумаете это.
- Тогда скажи мне, зачем ты приходил той ночью?
— Это совсем просто. В своем сне ты вызвал меня в таком безобразном виде, что мне захотелось показать всю ограниченность твоего понимания. И долго же до тебя это юходило. Тупо, очень тупо.
И он разразился наводящим ужас смехом. Я не знал, что и подумать. В самом ли деле мне был явлен другой, истинный, лик Сатаны, или я все еще обманываюсь, даже теперь? К сожалению, у меня не было возможности выяснить это: когда я хотел продолжить расспросы, то обнаружил, что стою один у фонтана. Проклятого нигде не было видно.
Совершив молитву, я покинул мечеть, надеясь вновь отыскать человека в зеленом плаще. Три дня я повсюду искал его, но не нашел никого, кто хотя бы слышал о нем, а тем более видел. Он не оставил никаких следов, и в конце концов я забросил свои попытки как совершенно безнадежные. Пав духом из-за своей неудачи, я решил отправиться в Мекку, как и собирался ранее. Ночуя в пустыне, я увидел во сне человека в зеленом плаще, а когда хотел заговорить с ним, то не смог. И он повернулся и ушел. Я проснулся.
Утром мне было еще тяжелее, чем накануне. Когда я достиг Мекки, я был в крайне скверном расположении духа, ненавидя всех и в особенности себя. Не хотелось входить в Дом Бога в таком состоянии, и я отправился на базар. К моему изумлению, там я увидел мужчину в зеленом плаще, сидящего в окружении детей. По-видимому, он рассказывал им какую-то историю, они сидели как зачарованные у его ног. Я подождал, пока они закончат, и затем подошел. Все дети бросились врассыпную. Я приблизился и поклонился ему.
— Извините. Я не хотел испугать детей.
— Ничего. Эта история окончена.
— Я только хотел сказать, что осознал, насколько вы были правы. Я был полным идиотом, когда хотел говорить с Сатаной. Я не знаю, что и думать. Он совершенно опустошил меня, не прилагая к тому ни малейших усилий. Его речь казалась такой вдохновенной.
— И что же он рассказал тебе?
— Что он величайший из любящих Бога. Что он ничего не делает без Его повеления. Это действительно так11 Я должен знать.
— Я предупреждал, что Иблис, чтобы совратить тебя, использует все, даже истину.
— Значит, все так и есть, как он сказал?
— Да, но это не вся правда. Иблис никогда не открывает все как есть, но лишь часть, достаточную для того, чтобы придать достоверность своей софистике и обману. Он, может быть, и любит Бога, а ты спросил его, почему? Может, он и в самом деле исполняет лишь то, что велит Бог, а ты спросил, чем вызваны эти веления Божий?
- Я был в таком замешательстве, что едва мог соображать. А Вы можете ответить мне на эти вопросы0 Могу я узнать всю правду?
- Можно было бы просто отделаться от тебя, отослав прочь. Однако ты осознал свою глупость и, возможно, научился чему-нибудь. И потому еще один раз я отвечу тебе. Это правда, что Сатана любит Бога. Его любовь к Богу действительно светлая. Здесь он сказал тебе правду. Но любовь, зараженная самостью, нечиста. Он любит не только Возлюбленного, но и себя. А так как он не способен любить беззаветно, его любовь тгюявляется вкупе с ревностью, превышающей все. И на мгновение Сатана не может
: ~стить, чтобы другие тоже обращались к Богу, и потому все его усилия направлены на то, чтобы отвратить человека от Бога. Только так — согласно его извращенному з-х приятию — он единственный сможет обладать Богом.
- Но тогда зачем Бог создал Сатану?
— Бог создал Азазила из Своих локонов, чтобы не дать приблизиться к Себе недостойным, и поставил его стражем у Своей двери.
- Но это значит, что Сатана и вправду под Божьей властью?
- Сатана — часть вселенной, и все во вселенной под властью Божьей. Сатана — проявление Божьего Гнева. Моисей и Фараон оба — слуги Единой Реальности, хотя по : .--^имости первый пришел к истине, а второй сбился с пути.
— Выходит, Бог не хочет, чтобы все искали путь, следовали Его слову? Как это возможно?
— Как возможно! Разве не написано в Книге: "Аллаху принадлежит вся власть! Разве не отчаиваются те, которые уверовали, что если бы Аллах пожелал, то повел бы прямым путем всех людей"? (Коран 13:31)
Было трудно принять это, но сердцем я знал, что так оно и есть. Но я не мог понять, почему в таком случае у Сатаны столь гнусная и злобная репутация. Я решился попросить человека в зеленом плаще ответить еще на один вопрос. Он ответил не так, как я ожидал.
— Я сказал тебе более чем достаточно. Если ты все еще не удовлетворен, спроси его сам.
Я не понял, что он имеет в виду, пока он жестом руки не показал поверх моего плеча. Я оглянулся и снова увидел Сатану, улыбавшегося своей отвратительной улыбкой.
— Что, захотелось узнать причину моей плохой репутации? Некоторые говорят, что она мной заслужена, но они просто невежды. В действительности она не что иное как ваше отражение, вас, жалких людишек, отражение вашей собственной низменности.
— Как это?
— Твой друг уже рассказал тебе о моей цели. Я отвлекаю детей Адама от их Создателя и сбиваю их с пути истинного так, чтобы они отвернулись от Него, и мне ни с кем не пришлось делить мою любовь к Нему. Чтобы поймать их в ловушку нафса, самости, для меня все средства хороши. Если необходимо, я использую для отвлечения даже самые благородные качества и поступки.
— Невозможно!.. Как же добро может быть разрушительным?
— Это просто. Когда верующий совершает праведный поступок, я делаю так, чтобы этот поступок показался ему прекрасным. Я нашептываю сладкие слова поощрения, говоря им, какие они замечательные. Они исполняются чувством самодовольства и начинают много мнить о себе — вместо того, чтобы вспомнить о Боге, которому на самом деле принадлежит вся хвала. Я заставляю их гордиться своими действиями, так что они раздуваются от важности и начинают смотреть на других свысока.
— Действительно невероятно!
— А я и есть невероятный парень. Теперь-то ты начинаешь понимать. Ну так дальше. Если эту тактик,'' постигает неудача, я толкаю их на дорогу благих намерений. Когда они заняты добродетельными действиями — например, поминанием Бога, я нашептываю им в уши "Приближается время молитвы, а ты ведь можешь поминать Бога в любое время. Если пропустишь время молитвы, ты допустишь небрежение по отношению к своему долгу. Иди, соверши свои молитвы — и можешь вернуться к поминанию". Когда я отвлеку их таким образом, далее я соблазняю их, подталкивая к возвращению в мир, говоря: "Ты выполнил свой долг перед Богом и заслужил отдых. Ты можешь вспоминать Его позднее. А сейчас выпей чаю, поговори с друзьями, ты заслужил это". Так, вытесняя одно за другим хорошие намерения, я отвлекаю их от первоначальных замыслов и увожу от поминания Бога. Поистине у меня в запасе несметное количество способов добиваться своего, используя даже высочайшее благо.
Правда, я редко прибегаю к таким уверткам. В своих усилиях сбить человеческие существа с пути истинного я сперва всегда играю на низменных чувствах. Только когда я терплю в этом неудачу, я использую добро. И в самом деле, с чего бы это мне обращаться к благому, если того же самого я гораздо легче добьюсь с помощью неблагого?
Единственная причина, по которой меня знают как гнусного и подлого — в том, что это те качества, благодаря которым люди обычно отвращаются от своего Создателя. Так что для достижения своих целей я прибегаю к добру крайне редко. Если бы вы сами не были так низки и гнусны, я никогда бы не заработал такой плохой репутации. Все, что ты видишь во мне, не более чем твое собственное отражение. Так что нечего проклинать меня, а если уж очень хочется, так проклинай самого себя.
Я не знал, что сказать. Опять Сатана преуспел. Мой ум пребывал в полном смятении. Как можно спорить с ним? У него были ответы на все вопросы, и они были так же неуязвимы, как чернота его души. В совершенном отчаянии я повернулся к человеку в зеленом плаще, преклонил колени и взмолился о помощи.
— Я думал, что ты хоть чему-нибудь научился, но сейчас вижу, что ты все так же слеп. Когда мы говорили с тобой, я открыл тебе единственный способ обхождения с Сатаной. Ты не послушал, зачем же начинать все сначала?
— Я буду послушен теперь, обещаю. Не отказывайте мне.
Выслушав это, Сатана впервые обратился к человеку в плаще:
— Да, скажи пожалуйста. Мне бы тоже хотелось услышать, что это за единственный способ обхождения со мной.
Не обращая внимания на Сатану, человек в плаще взял меня за руку:
— Бог милостив. Я говорю тебе то, что уже сказал однажды. Возможно, на этот раз ты внемлешь моим словам.
— Обещаю. Ненависть моя к Сатане придала мне сил.
— Нет, даже это ошибка. Есть только одна вещь, которую Сатана не может вынести и что может изгнать его прочь. Не обращай на него никакого внимания. Не имеет значения, что он говорит или делает. И это все, ничего более. И он покинет тебя. Даже ненависть к Сатане играет ему на руку. Ведь ненависть к Сатане отвлекает от любви к Богу.

Ты должен совершенно утратить всякий интерес к Сатане, относясь к нему как к чему-то не значительному, так, чтобы освободившись, ты мог полностью предать себя Богу. Забудь Сатану и себя, помни Единого. И Сатана станет бессильным и немощным перед тобой.
И тут внезапно я осознал, что все мои изыскания были заблуждением. Я потратил столько сил за все эти годы, выясняя все возможное о Сатане, силясь понять его, а настоящий ответ оказался таким простым, игнорируй его, забудь о нем. Когда я взглянул на Сатану, я увидел, как впервые за все время высокомерие и самонадеянность слетели с него. Он побледнел, как будто был сильно испуган. Голос человека в плаще отвлек мое внимание от Сатаны.
— Ты должен стать подобным Рабий. Она была одной из величайших влюбленных в Бога. Однажды Сатана в своей ревности решил попробовать отвлечь ее от Возлюбленного, хотя бы на миг. Притворившись убогим нищим, Сатана приблизился к Рабий и попросил позволения задать ей вопрос. Будучи смиренной женщиной, она, конечно, согласилась.
— Ты любишь Всемогущего?
— Да. Нет у меня иной любви, кроме Него.
— Тогда ты должна ненавидеть Сатану и быть его врагом.
— Вовсе нет, — отвечала она, — я столь преисполнена любви к Милостивому, что в моем сердце нет места и времени для ненависти к Сатане.
Услышав это, Сатана издал страшный вопль — такого я никогда не слышал. Когда же я хотел посмотреть на него, он исчез без следа. Я повернулся к человеку в плаще, но обнаружил, что и он исчез. Оставшись один, я подумал, уж не привиделось ли мне все это? И возможно ли, чтобы это было лишь сном или фантазией?
Я стоял смущенный, не зная, что делать дальше. Оборванный уличный мальчишка робко приблизился ко мне. Он был похож на меня — такого, каким я был много лет назад, до начала моих поисков.
— Извините, господин. Это для вас.
Он протянул мне сложенный листок бумаги.
— Что это?
— Мужчина дал мне это. Он сказал, чтобы я передал вам.
— Какой мужчина?
— Не знаю. Я не видел его прежде.
— Как он выглядел?
— Я не заметил. Просто мужчина. Он был одет в необычный плащ. Мне надо идти. Мальчишка поддел ногой камень и припустился бежать в сторону базара. Я развернул записку. Там была одна фраза. Вот она:
Во всех вещах Смотри на Него,
Говори о Нем, Знай — только Его.
(буквально по тексту: Зри Одно, говори Одно, знай Одно )